Дождь

Меня разбудил дождь, или просто снился мне целую ночь, шумел за тёмными ночными стёклами, стучал по подоконнику, звенел по траве и всё ещё зелёному саду.

Я распахиваю окно и вместе с кошкой слушаю дождь. Мы и раньше слушали: я пила кофе, листала блокнот, кошка, тщательно умываясь и поглядывая на меня одним жёлтым глазом.

Дождь смывал наш черновик.

Тот, что писали до него, тратили время, беспокоились, что не успеем, а  он –раааз! – и приказал переписать всё заново, совсем по-другому, будто жизнь изменилась в одно мгновение, а мне остаётся только ждать. 

Потому что осень так и оставалась где- то в невесомости, почти во сне. Дождь смывал её лёгкие шаги, а она лишь оглядывалась на собственное тело, распростертое на жёлто-красном  покрывале кленовых листьев.

Разве можно любить дождь? Чувствовать, как он наполняет тебя влагой изнутри. Ощущать, как струится по горячему после сна телу, как проникает под кожу и касается сердца.

Разве можно запомнить дождь? Бесконечный или минутный, мгновенный почти, ничего не значащий,  но вот так внезапно смывающий то, что было лишь черновиком.

Как будто где-то в прошлой жизни, а не вчера или позавчера. И мой клетчатый плед, как убегающее вдаль шахматное поле, или взлетная площадка для летающей тарелки со значками-иллюминаторами.

Слушаю, как хлопает входная дверь. Ведь прямо за нею город. Башни, часы, улицы. Маленькие, тихие, утренние, наполненные запахом горячего кофе. Полупустые, полусонные, растаявшие  и размокшие, притаившиеся  где-то в темноте среди бездонных  осенних дыр. И ветер звенит старыми стеклами, и колеса разбрызгивают солнце в разные стороны, и кажется, что шумит море.

 Сегодня меня разбудил дождь. Или просто снился мне целую ночь, шумел за тёмными ночными стёклами, стучал по подоконнику, звенел по траве и всё ещё зелёному саду.

Я распахиваю окно и вместе с кошкой устраиваюсь на подоконнике  слушать дождь, писать чистовик, ведь черновика больше нет.