Ты просыпаешься январским утром и понимаешь, что вокруг -
незнакомая комната, наполненная кучей старинных вещиц. Не просто старинных, а тех, что приснились
когда-то. Давно или недавно, может быть, даже на днях.
Например, шляпа. Обычная
зелёная шляпа, даже края слегка потёрты. Старая зелёная шляпа. Она приснилась мне ещё летом в дороге. За
спиной тогда шумело море, а ветер звенел в карманах летнего сарафана монетами,
которые я собиралась бросить в море на прощание.
Пожалуй, шляпу
тоже принёс ветер. Как приносил по утру ракушки и песок на порог пляжного
домика, переворачивал корзины с цветами, шелестел страницами недочитанных книг.
Осеннее лимонное солнце
выпрыгивало из моря вместе с ним, прыгало по белым гребням волн, взволнованно
заглядывало в лицо, поворачивалось к зеркалу и уточняло:
- Надо же! Новая шляпа!
Шляпа. Моё лицо в
шляпе становится ярче, а глаза темнее. Кажется, ещё минута и обычная туристка
превратиться в утончённую даму, бредущую среди волн вечернего пляжа. Она купит утром дом у моря и разведёт розы.
Будет выращивать оливки и печь пироги на новоселье.
Что ещё можно
сделать ради новой шляпы, если по ночам из неё выпрыгивают кролики и хрустят
морковками прямо на полу гостиной. А потом играют на флейте, смешно шевеля
длинными усами.
А ещё зеркало.
Рядом со шляпой
зеркало.
Зеркало мне снилось только
однажды, когда подо мной уже спал город. Вздыхал, чмокал надутыми губами, как большой ребенок, вздыхал. Внизу огромные дома- коробки, пальцы
деревьев, упирающиеся прямо в звёзды. Зеркало висело между двумя улицами, поблёскивало при свете фонарей, расплывалось в благодарной улыбке – надписи « Йолька, я люблю тебя» то ли на стекле, то ли на стене. Да и зеркало казалось больше дырявым окном- призраком. Окном навылет. Когда с первой минуты ночной город окатывает осенью с ног до головы, чтобы, вынырнув и отдышавшись, увидела лишь бескрайность летящих туч - волн. Чаек, важно разгуливающих по песку.
Корабли где-то вдали. Мгновения. Слова, принесённые
ветром из ночи. Мокрый песок после шторма.Обязательно ягодный тирамису
на завтрак.
Как будто услышать море заново. Шипящее,
набегающее на босые ноги.Дом совсем рядом.
Я вижу красную жестяную крышу, оранжевые бока стен, утопающие в зарослях
сирени.
Отец, наверное, уже пришел обедать.
Я слышу, как он, наверное, голый по пояс, отфыркиваясь, умывается во дворе
под умывальником.
Сестра возится с тарелками, накрывая на стол. Тарелки весело звенят у нее в
руках, она торопится, наливает компот.
- А Йоля где?
- отец оглядывается, ища меня взглядом.
Большой и сильный, загорелый на своих стройках, с сединой на висках.
Во сне я заворачиваю рукава, чтобы прочитать на
запястьях числа. Разделить на два или три. Чтобы получились годы или недели.
Чтобы обязательно наступило утро. Зимнее. Пахнущее хвоей. Рождественское. Особенное.
И пусть мне будет десять лет.
Только десять.
И отец на цыпочках пройдет в комнату и откроет шторы.
А солнце мячом прокатиться в комнату, упадет горячим на одеяло, скользнет
по подушке и весело заглянет в глаза.
- Посмотри, что Святой Миколай тебе принес, Йоля!
- Посмотри, что Святой Миколай тебе принес, Йоля!
И газета. С объявлением, которое я обвела когда-то зелёным маркером в кафе.
Забежала выпить кофе после работы, а осталась среди книг на подоконниках, кофемашин, звонких голосов студенток-китаянок, никому ненужных брошюрок и рекламных листовок.
« Позвоните Алексу!».
И я звоню. Набираю номер с
первого раза, как будто звонила сто раз. Как всегда со сне.
« Ты помнишь? Почему – то ты всегда всё помнил. Как наизусть. И успевал позвонить вовремя, успевал вспомнить номер и вслушивался в телефонные гудки.
А я всегда боялась, что не успеешь..Что вдребезги разобется стекло и не
сработают тормоза. И машина, скользнув по мокрому шоссе, съедет в кювет,
неуклюже завалившись на бок... И ты различишь только пламя...»
Во сне я
остановлюсь у шоколадной. Той самой, памятной, мадам Роше. И я буду рассматривать шоколадных зайчиков на витрине,
забавные шоколадные цветы в горшочках. Вдохну аромат горячего каппучино с
амаретто. И даже войду вовнутрь и сяду на высокий стул у бара. И черноволосая
женщина Берта
нальет мне кофе и предложит вафли в шоколаде.
И все начнется сначала. С самой первой минуты. С
самого первого дня. Когда проснусь январским утром и пойму, что вокруг - незнакомая комната, наполненная
кучей старинных вещиц. Не просто
старинных, а тех, что приснились когда-то. Давно или недавно, а может быть,
даже на днях…
Какое волшебное описание... сколько нежности, смешанной с грустью и лучики счастья - великолепный букет чувств в хрустящей бумаге памяти...
ОтветитьУдалить